Я никого не хотел убивать. Криминальный детектив - Вячеслав Денисов

– Это ещё почему? – возмутился я.

– Как волка не корми, всё одно в лес смотрит…

Внешне он по-прежнему сохранял хладнокровное спокойствие, хотя внутри у него всё кипело и бурлило.

– Верить мне или не верить, твоё личное дело! – съязвил я. – Давай останемся каждый при своём мнении.

Я выдержал непродолжительную паузу, а затем рассудительно добавил:

– Признайся, Юрий Александрович, по отношению ко мне, ты конкретно лоханулся! Даже в том случае, если в самое ближайшее время, у нас с Ниночкой что-то не заладится, и мы будем вынуждены расстаться, это никоим образом не должно кого-то волновать!

– Уверен?

Я демонстративно откинулся на спинку стула и вызывающе произнёс:

– Преднамеренно или нет, но ты явно превысил свои служебные полномочия. Не забывай, что воспользовавшись конституционным правом, я имею возможность обжаловать твои действия в вышестоящей инстанции.

– Напишешь жалобу на имя прокурора области? – поинтересовался он иронично и в то же время сухо.

– Во всяком случае, обязательно укажу, что подобными необдуманными действиями ты препятствовал моим добрым намерениям вступить в законный брак и, возможно, тем самым помешал созданию крепкой полноценной семьи.

– Разрушил одну из основных ячеек нашего общества… – съязвил Кабанов.

Я злорадно посмотрел на него и угрожающе добавил:

– Ты напрасно меня задержал! Вряд ли вышестоящее руководство похвалит тебя за проявленное усердие…

– Ну, это ещё посмотрим! – отмахнулся Юрий Александрович. – К тому же, мне не нужна ничья похвала. Я сам себе начальник…

После этого высказывания я невольно подумал о том, что он добился значительного продвижения по служебной лестнице. Во всяком случае, вёл себя далеко не как заурядный следователь, которому по выслуге лет присвоили специальное звание майора. На каждом погоне, он имел не менее двух больших звёздочек.

– В таком случае, не принимай меня за круглого идиота! – вспылил я. – Сомневаюсь, что тебя интересуют мои амурные похождения. Следственный отдел, это не полиция нравов.

– Ты абсолютно прав! – согласился Кабанов. – Меня не интересует ни твоё прошлое, ни твои грандиозные планы на будущее. Меня интересует настоящее…

Я выказал искреннее изумление, применив при этом природный дар артизцизма.

– Интересно, и что же стало причиной столь пристального внимания к моей неприметной персоне? – раздражённо осведомился я.

– На самом деле не догадываешься, по какой причине тебя задержали?

– Нет, не догадываюсь! Мало ли какие странные мысли могли прийти тебе в голову?

Ради того, чтобы окончательно собраться с мыслями, я сделал вид, будто от нахлынувшего возмущения у меня перехватило дух.

– Возможно, тебе попросту не понравилась моя физиономия? – вызывающе, продолжил я, и тут же добавил: – Во всяком случае, не чувствую за собой никакой вины.

– Хочешь сказать, что ты честный, законопослушный гражданин?

– Вот именно…

– Ну, ну… – меланхолично изрёк он. – Тебе верить, себя не уважать!

Я посмотрел на него с вызовом и с трудом удержался, чтобы не выругаться отборным трёхэтажным матом.

– Тем ни менее, не совершил ничего предосудительного! – запротестовал я.

– Ты так считаешь?

– Уверен!

Юрий Александрович состроил гримасу и, пожав плечами, назидательно изрёк:

– Меня бы только порадовало, будь это правдой, но я не верю в искренность твоих слов.

– Веришь или нет, твои проблемы! – грубо отрезал я. – Или говори прямо, в чём меня подозреваешь, или…

Я вновь выдержал короткую паузу, затем более сдержанно сказал:

– Ты гораздо старше меня, но ведь и я тоже, какой-никакой, а всё-таки жизненный опыт имею. Ни к чему ходить вокруг да около…

Юрий Александрович сначала нахмурил брови, затем глубоко вздохнул и, просверлив меня испепеляющим взглядом, с холодной вежливостью произнёс:

– Меня интересует ответ, вот на какой вопрос…

Он подошёл к рабочему столу. Грузно опустившись на кожаное кресло, зачем-то переложил папку с документами с одного края на другой и внезапно спросил:

– Ты знаком с гражданкой Лихачёвой?

– Если имеешь в виду Татьяну Зиновьевну, то мы с ней давние друзья, – не моргнув глазом, ответил я.

– Даже так… – изумлённо, протянул Кабанов.

Вероятно, моё признание стало для него полной неожиданностью. Он непременно рассчитывал услышать от меня иной ответ, и был твёрдо убеждён, что я сразу начну отпираться, лгать и всячески изворачиваться.

– Вообще-то, для меня она просто Танюшка! – не без иронии в голосе, заявил я. – Несколько лет назад мы с ней познакомились на побережье Чёрного моря.

– Где именно?

– Вместе отдыхали в Дивноморске.

– Если быть более точным, то в курортном посёлке Дивноморское… – со знанием дела, поправил Юрий Александрович. – Этот тихий уютный посёлок расположен в двенадцати километрах к югу от центра Геленджика.

– Возможно? Я как-то не задумывался над этим вопросом. При необходимости брал такси и мчался вдоль побережья. Расстояние не имело для меня никакого значения.

– Лихачёва принимала участие в этих поездках?

– Довольно-таки редко. Она весьма своенравная женщина и предпочитала оставаться независимой.

– Как вы познакомились?

Я не удивился, услышав от Юрия Александровича вопрос, явно не имеющий отношение к моему задержанию. Он всё ещё тянул время, продолжая притуплять мою бдительность, выбирал подходящий момент для того, чтобы в конечном результате нанести основной и решительный удар.

– По воле случая, или по благоприятному стечению обстоятельств, мы снимали жильё у одной хозяйки. Тёплыми звёздными вечерами мы с Танечкой часто отдыхали на веранде. За приятной дружеской беседой пили сухое виноградное вино и дышали свежим морским воздухом. Постепенно, между нами завязались близкие отношения.

– Очень близкие?

– Достаточно… – неопределённо, ответил я.

У меня не было ни малейшего желания, отпускать в адрес, какой бы то ни было женщины вульгарные выражения, не достойные настоящего мужчины.

– Потом мы с ней долго не виделись. Даже начал забывать о её существовании, – с напускной беспечностью, продолжил я. – Но на днях, она мне позвонила…

Юрий Александрович резко изменился в лице.

– Если можно, пожалуйста, подробнее… – заинтересованно, произнёс он.

Я сразу назвал не только точное число, но и указал время её звонка, не забыв упомянуть, что в тот самый день в Мурманске, в одной из коммунальных квартир, произошло жестокое убийство сразу нескольких человек, которое взбудоражило весь город.

– Ходили разные слухи, – как бы, между прочим, констатировал я. – Одни говорили, что наркоман убил трёх соседок, отказавшихся дать деньги на приобретение дозы. Затем, якобы, покончил жизнь самоубийством. Другие утверждали, что эти самые женщины были жертвами его постоянных сексуальных домогательств и решили разделаться с ненавистным извращенцем раз и навсегда. После совершённого возмездия между ними произошла ссора…

Я внимательно посмотрел на Юрия Александровича и, всплеснув руками, громко произнёс:

– Да кому я рассказываю? Можно подумать, что в этом, столь серьёзном заведении, никто и ничего не знает о случившемся…

– О чём у тебя с Татьяной Зиновьевной был разговор? – не обращая внимания на очередной всплеск моих бурных эмоций, поинтересовался Кабанов.

– Мне кажется, что подобный вопрос лишён элементарной этики и переходит все рамки приличия! – дерзко огрызнулся я. – Мало ли о чём мы с ней могли болтать?

– А всё ж таки?

– Категорически отказываюсь отвечать на подобную тему! – почти выкрикнул я. – Если такой любопытный, пригласи Татьяну Лихачёву сюда в кабинет. В её присутствии, и лишь после того, как она позволит мне рассказать о нашем состоявшемся разговоре, я с превеликим удовольствием изложу его в самых мельчайших подробностях…

Юрий Александрович вновь переложил папку с документами на прежнее место. Потом легонько постучал карандашом по краю стола, затем внимательно посмотрел на меня и отрешённо произнёс:

– Именно в тот день, когда Татьяна Зиновьевна Лихачёва разговаривала с тобой по телефону, она погибла…

Мне пришлось изрядно потрудиться над тем, чтобы я смог достоверно изобразить на собственном лице неподдельное изумление.

– Этого не может быть! – решительно опротестовал я. – Какая-то ерунда…

Я не спешил выразить ни сожаление по поводу её смерти, ни элементарной растерянности. Я вёл себя так, словно на меня внезапно вылили ушат ледяной родниковой воды, и от этого, какое-то мгновение я никак не мог сообразить, что происходит. Я даже не сразу решился уточнить, где именно, при каких обстоятельствах, и каким образом она погибла.